 |
Погода |
Наш Балашов - Первый общегородской форум |
Дорогие друзья!
Команда Первого общегородского форума.
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Наш Балашов - Первый общегородской форум » Литература и публикации » Наши Стихи
Когда уже затопят батареи,
Чтоб выгнать тараканов на лужок?
Я добрый пастор. Дайте мне скорее
Осиновый, удобный посошок.
Я пас бы их, кусал свою краюху,
Выстраивая рыжести в рядки,
Вдыхая в них по маленькому духу,
Бездушному хитину вопреки.
Мозги дымят, и плавится гипофиз,
Им, тараканам, тесно взаперти.
И хлеб не жрут, и кухня им не офис,
И не ложатся после десяти.
А мне бы сгнить в тепле оранжереи,
Набив комфортом толстую кишку.
Когда уже затопят батареи,
Чтоб дурь моя покинула башку?
Ты зашла этой ночью,
В половину второго,
Дверь - своими ключами
В щелку - желтый отсвет.
Сбросив негу сурочью,
Я промямлил: «здорово», -
Зашуршали пакеты.
Впрочем - тоже ответ.
На разжатье пружина -
Вся динамика Гука
Между нами восстала
Про запас, на потом.
У подъезда машина,
И кормящая <ругаюсь матом> -
Одинокая правда,
С перебитым хвостом.
Ты знаешь, как варить борщи,
И запекать пирог,
Умеешь выводить прыщи,
И убирать жирок.
Ты веришь в собственное «Я»,
И в бред «WeWomen.Ru».
И я - ни ровня, ни родня -
Здесь вряд ли ко двору.
Ты моешь сиськи мылом «Dove»,
И слушаешь «O-Zone»
Ты знаешь: я всегда неправ, -
И спорить не резон.
Трещит, презрев гнилую нить,
Последний эполет -
Ты знаешь, как меня добить,
И выключаешь свет.
Мы начинаем все сначала,
Когда избиты падежи,
Когда испиты купажи,
И вверх мелькают этажи -
Мы начинаем все сначала,
Рубя замшелые узлы, -
И отпущения козлы
Вздохнут и сбросят кандалы.
Мы начинаем все сначала,
Чтоб возродиться из побед,
И, оседлав на склоне лет,
Забытых снов велосипед,
Мы начинаем все сначала.
А, знаешь, у нас облака
Несутся по-летнему бело,
И в них остаются века,
Забытые гордо и смело.
Все будет, как мы захотим
Разлука - она лишь разлука,
И что с того - не был любим? -
Любая мечта близорука.
Смотри, как играет восток
Остатками выпитых песен,
И солнце - на новый виток,
И мир ему темен, и тесен,
И наши с тобой города
Вознею сует раскачало,
Где слезы разлуки - вода,
И наше «прощай» - как начало.
По местности,
По плоскости,
По мокрости бетона,
Тащу худые жесткости
До мягкого вагона.
Сегодня в Киев-Матушку
(Булгаков, все же, гений).
Смеюсь Луне-оладушку,
Под джаз своих биений.
Смеюсь родной милиции,
И неродным бигбордам,
И близости кондиции,
С чекушкой и кроссвордом,
Чтоб утром, из сплетения
Чумных, зеленых змиев,
Явился, как спасение,
Мой лекарь - город Киев.
Всем пока, я в Киев! 
Дом на дом,
Шум на шум,
Бег на бег,
Килонервы толпою-речами,
Каучуковый ком-чебурек,
Ми-си-соль-ре-ля-ми за плечами.
Марсельезой сигналят авто,
Обгоняя друг друга на спуске,
И гуцул в старомодном пальто
Материт их негромко по-русски.
Растворяясь в граните веков,
Забываешь купить сигареты,
Чтоб потом, у закрытых ларьков,
Тыкать в стекла железки-монеты.
Стук за стуком, ларек за ларьком,
Жизнь за жизнью – в молчание биться,
И идти до вокзала пешком,
По ухабам – на то и столица.
И допить эту чертову муть,
И доесть чебурек, наконец-то,
И вот так – полной грудью вдохнуть
Назревающей бури соседство.
Мимо флагов, палаток, огней,
Горечь истин познанием множа,
Мимо смутных, булгаковских дней –
К тихой прозе плацкартного ложа.
После пары бутылок,
Я пойду прямо в Рай.
Ты вонзишь мне в затылок,
Свой контрольный гудбай.
Разбегутся асфальты,
Распрямится тахта,
И кумиров базальты
Разобьет пустота.
И опять на просторы,
Где уже не страшны
Города-приговоры,
И года-грызуны,
Где вершители – ноги,
Где не бог Гименей,
И сплошные ожоги
От своих же слюней.
У воинственной прыти
Продолжения нет:
Слишком мало открытий,
Слишком много побед.
Слишком яркие позы
Слишком маршевый джаз;
Перебор, передозы –
Переделали нас.
Перемол, пересуды –
Переспорили быт:
Звон разбитой посуды,
Зябкий утренний стыд,
И полеты в угаре,
Поиск счастья во мгле:
Я – опять на гитаре,
Ты – опять на метле.
Все будет хорошо. На нашей крыше
Битлы сыграют "All You Need Is Love",
Уйдут в века кумиры и фетиши,
С истерикой "обязанностей-прав",
Растают наши айсберги обиды,
А с ними "не хочу" и "не могу" -
Лишь ты - звезда на том конце орбиты,
Лишь я - прибой на этом берегу,
Лишь Мир - его отсыплется с лихвою,
И легкий голод - чуть поиздержись,
Чтоб наслаждаться каждою главою
Огромной книги, под названьем Жизнь.
Типа поздравление. Неотправленное.
Кабала (Виртуальность)
Сколько можно твердить,
Не шагая по тверди?
Сколько можно кончать,
Не имея конца?
Телефонная прыть,
Воздыханья в конверте,
И печали печать
На печенье лица.
Сколько можно стоять
В «Г»-образном салями,
И доить по утрам
Отпущений козла,
Если эта кровать
Не в ладах с телесами,
И амурный экран –
На двоих кабала.
Растворимая гадость
Травит день по глотку.
Мировая чреватость –
Молотком по виску.
Сквозь картонные плиты
Слышен мат-перемат,
Телевопли Лолиты
И стеклянный набат.
Ты приснилась и только,
Раздразнив пустоту –
Милосердия долька,
В эшафотном бреду,
Реверансы-коленца,
Подарившие мне
Тихий быт извращенца –
Размноженье во сне
Скажи-ка, дядя,
Как, не глядя,
Пройти в библиотеку снов,
Чтоб выбрать книги
Без интриги,
И дрыхнуть без полутонов?
Скажи-ка, тетя,
Как на взлете
Не позабыть про парашют,
Чтоб с тушем, с саблей,
Да на грабли
Не повторился мой маршрут?
Скажи-ка, память,
Как не ранить
Ее, далекую мою,
Когда для беста
Мало места
И змей тоски в моем раю?
Скажи-ка!
Хоронили язык под Билана,
Рыли яму, месили кутью
Онанисты амурного клана,
Людоедочки куцых «лав ю».
Хоронили живым, для порядка
Оглушив многоточием лжи,
И кормила присядку трехрядка
Разворотом слюнявой души.
Сюжет основан на реальных событиях.
Королева давно не касается
Сонных клавиш, щербатых октав.
Приговор очевиден: «красавица»,
Этот козырь не спрятать в рукав.
Двадцать лет – по кусочку из жалости,
Всем и каждому веры чуть-чуть,
Угодить бы любому, хоть в малости,
Хоть улыбкой надежду вдохнуть.
Вечерами паслись воздыхатели,
Засыпали цветами подъезд,
И украдкой под окнами гадили,
Выражая кошачий протест.
Надрывались сопрано мобильные,
Заставляя менять номера,
И признания щедро-ванильные
Каждый день, молоком из ведра…
Одарив восковою улыбкою
Двух оленей на старом ковре,
Королева, непойманной рыбкою,
Помахала хвостом на заре.
И решимость, прилипчиво-алая,
Расписала закат на холсте.
Королева, счастливо-усталая
Остывает на бурой тахте.
Когда переполняет одиночество,
И дробь зубов по чашке с "Терафлю",
Когда за дверью "вы" и "имя-отчество",
А здесь - неврастения плюс "люблю",
Когда душа окрысится подопытно,
А ты ей - по невыросшим рогам,
Когда наутро холодно и копотно,
Средь желтых суеверий-амальгам,
Когда не в срок, а в "сорок" (с плюсом-минусом),
Под вздохи и рыдания врагов,
Где, наконец, "цыганочка" - но с выносом,
От бесконечных дОлгов и долгОв,
Когда ревешь под пение державное,
И каждый день в толпу, как на войну -
Тогда сгораешь не сказав про главное,
Усеяв пеплом пахоту-весну.
Семейное счастье
Взметалось рыжее проклятье,
Фломастер клеточку крестил,
Чужая быль, в знакомом платье,
Швыряла звон в кофейный ил.
Пространства – в плоскости, стыдливо,
По крайней мере, до пяти.
Орлы и решки… есть на пиво!
Ну ладно, рыжее – свети.
И время плыло-не тонуло
В глагольных рифмах трудодней,
Где от загула до загула –
И всё о главном, всё о ней…
…Плясали духи по квартире
Туземной, пестрою гурьбой,
А Майна ревновала к Вире
И все тянула спать с собой.
Туманны альбионы
Дурацких перспек… да:
Я снял твои иконы
И вырвал провода.
Что?.. В курсе?.. Ну, ты – гений
Догадливых «ага»,
И мастерских умений
Толкать меня в бега.
Нам общее – надеджы,
Рожденные в любви.
Они умеют «между»,
И грустно, хоть реви:
В спокойствии и в мире,
Не бомж, не голытьба,
Живу в твоей квартире,
А жру свои хлеба.
Ты уберешь мои личины
Из пыльных рамок на стене.
У нас с тобою есть причины
Не засыпать спиной к спине.
Законсервировав баулы,
Я что-то ляпну невпопад,
И тенью медленной, сутулой,
Сойду с семейных баррикад.
Война окончена. Пожалуй,
Мы победили нас самих,
В обнимку с правдой запоздалой,
В пылу баталий и шумих,
В осколках дареной посуды,
Рожая в муках, взаперти,
Вот эти главные минуты,
И благодарное «прости».
Стальное небо с городом-магнитом
Ведет демисезонную войну,
Мотивом нескончаемым, избитым,
Одну и ту же дергает струну.
Шныряют толпы мокрых репутаций,
И щелкают затворами зонтов.
Остатки листьев, мятых прокламаций,
Гниют, тряпьем оранжевых понтов.
Просядет дом под тоннами картечи,
Разверзнет пасть дородная кровать,
Останется купить вино и свечи,
Чтоб заживо себя замуровать,
Чтоб раствориться жиром в этаноле,
И втиснуть в поролоновое дно
Любимые филейные мозоли,
Под слезное, дождливое кино.
Ты можешь вечность разменять на эти звезды,
И это правильно.
Наверное.
К тому ж,
Зачем стареть, сдирая времени коросты,
Когда вот так:
Ты не жена, и я не муж,
И рок-н-ролл – привет соседям, в сотню ватт,
С утра пилюля чьих-то откровений,
Где бренность – наш с тобою адвокат,
В исчадии постов и разговений.
Ты можешь вечность отыскать на книжной полке.
Насколько точен синодальный перевод –
Судить не нам.
Сотрутся идолы-наколки,
И схватки возвестят отходы вод,
И мы родимся заново. А надо? –
Спроси полегче что-нибудь.
Пока
Не встанет комом эта клоунада,
Мы будем жить мгновенья, как века.
Меня достали гайдамаки,
Мельканьем плисовых штанов
В дыре предвыборной клоаки,
В раздаче умерших слонов.
Меня достали Тягнибоки*,
И полицаи-сердюки,
Что щедро сеют мне под ноги
Свои бутылки и бычки.
Меня достали Юли-Вити,
И Сеня, маленький капрал,
И тот, кто дергает за нити,
Через Атлантику достал.
Вранье заразно. К черту позу,
И эту совесть - в пух и прах.
Спешу к тебе, сжимая розу,
На перекур и перетрах.
*Олег Тягнибок — лидер украинских националистов, кандидат в Президенты Украины.
Ты - звон разбитой чашки,
Ты - фантом,
Ты - темная небесная лошадка.
Я наполняю призраками дом,
Молюсь на них, а им со мной несладко -
Они бегут. Проснешься - никого.
Лишь запах табака ночных писаний,
И мятое-в-мурашках естество,
Со стигмами твоих былых касаний.
Люблю тебя. Чем дальше - тем страшней.
На нас навешали собак,
И разбросали по кюветам.
А ты хотела бы вот так -
Босой, по мокрым парапетам?
На лавку крашенную - бряк! -
Как мало нужно для свободы,
Когда в фонтан летит медяк,
А жизнь в чужие огороды.
Нас разорвали на куски,
И рассовали по карманам,
Раздав аккорды и мазки
На растерзание гурманам,
А ты хотела бы опять -
Вот так, по жизни автостопом,
Гитара, пончики, тетрадь,
И автомат.
Тебе с сиропом?
Смешно от баек
Лиро-балалаек.
Смешно от корма
I love you поп-корна.
Смешно от позы
Уязвленной прозы.
Смешно от слюнек
Грациозных Дунек.
Смешно от кУльти -
Нате, мол, подуйте!
Смешно от серы,
С водородом веры.
Смешны каемки,
Блюдца и подносы.
Вот так, негромко,
Сквозь дым и слезы.
Любимый город съел мои набойки
И надавил чуть выше кадыка.
Он помнит все ночевки и попойки,
Навешав мне раскаяний срока.
А там, на «Театральной», все по новой,
И нет толпы у дома «пятьдесят»*.
Но наполняет запах пирожковый
Теплом июня с головы до пят,
Где плещет рай каштанов и акаций,
И Киев - дом, и Дарница - не глушь,
Но я - статист из оперы «Паяцы»,
А ты - Аида, Федровна, к тому ж.
* Национальная Опера
Несовместимость темпераментов
Несостыковка кораблей –
Ты шудра денежных орнаментов,
А я - скрипичных вензелей.
Ты – прорубь, плавками крещеная,
А я – наивный Первомай.
У нас программа упрощенная –
Привет-здорово-и в сарай.
На нас посматривают бабушки,
И корешки забытых книг,
А мы разбрасываем камушки,
Меняя жизнь на бурный миг –
Два параллельных измерения,
Хранящих в святости порок.
Два богоданных искупления
От пустоты прямых дорог.
Дрожит бетонное глумленье
В тиши отключенных звонков -
К тебе - до слез, до одуренья,
До отбивных из кулаков.
Туда - в кипящее, в живое,
Где раны - кровь, а слезы - соль,
Где нет лекарства от запоя,
И блещет выдумками голь.
В тот рай подземных переходов,
И предоставленных квартир, -
Туда, в один из эпизодов,
Перевернувших этот мир.
Опять на взлет. Завел моторы,
И по прямой, вдоль огоньков -
Топтать ворсистые узоры
Дырявой правдою носков.
Первый и последний опыт в шансоне:
У Днепра-у речки
Бродят человечки:
Странные походки,
Грязные пальто,
Рваные фасоны,
Пьяные персоны,
Нет зубов, но хватка
Мертвая, зато.
Рада, по-старинке,
Жопой к Мариинке.
Рада ей не рада,
Раде я не рад.
И кошусь на дядек –
Парковый лунатик.
И стучу зубами
Блюзовый квадрат.
А в Киеве-столице – извольте убедиться –
Украинская ночка – ещё та.
Умолкли даже птицы и мент опять родится -
А как же Украине без мента?
У Днепра-у речки,
Кротки, как овечки,
Эти человечки
Дуют в костерок –
С клетчатой рогожкой,
С краденой картошкой,
С литром самогона,
И надеждой впрок.
Запахом абсента
Речка-кинолента
Отмотает время:
- Как дела, Ван Гог?
Сонные мещане
Сдохнут над вещами,
Под задорный, сытый
Юлин некролог.
А в Киеве-столице – извольте убедиться –
Украинская ночка – ещё та.
Умолкли даже птицы и мент опять родится -
А как же Украине без мента??
Творить от бед, творить от страха,
Давясь баландой чуши.
Ничто так не смущало Баха,
Как собственные уши.
Ты знаешь все. И, музы дозой,
Наполнишь капилляры.
Какая блажь: ошметки прозы
Укладывать в футляры,
Творить безденежно, бездумно,
Запыхавшись от бегства,
Вонзая глупость шестиструнно
В бетонное эстетство.
В утреннем, заспанном транспорте
В ухо знакомой хлопушкой:
- Здравствуй, квадратное в паспорте!
- Здравствуй, портрет под подушкой!
В этом желании здравия
Мы однояйцево-схожи.
Впрочем, у нас равноправие,
И равнолевие тоже.
- Как ты? (звучит одновременно) –
Снова о радужном быте.
Только маршрутка, беременно,
Скрипнет боками: не врите!
Жирными буквами выделю:
- Будь! До побачення!
- Шо?..
- Мне у роддома! (водителю)
Вышел. Вдохнул.
Хорошо
| Что вы думаете о культуре в нашем городе? | Культура и искусство | 2010-05-15 |
| Происшествия | Наш город | 2011-01-28 |
| Конец света | Религия | 2011-03-31 |
| Путин | Личности | 2010-06-05 |
| Настольная книга алкоголика | Архивъ | 2007-10-17 |
Вы здесь » Наш Балашов - Первый общегородской форум » Литература и публикации » Наши Стихи